Неточные совпадения
Лишь только
яблоко упало,
И с семечками съел его Мальчишка
мой...
— Да так же. Например, я: я придерживаюсь отрицательного направления — в силу ощущения. Мне приятно отрицать,
мой мозг так устроен — и баста! Отчего мне нравится химия? Отчего ты любишь
яблоки? — тоже в силу ощущения. Это все едино. Глубже этого люди никогда не проникнут. Не всякий тебе это скажет, да и я в другой раз тебе этого не скажу.
— Да, и опять и опять! «Красота, красота»! Далась вам
моя красота! Ну, хорошо, красота: так что же? Разве это
яблоки, которые висят через забор и которые может рвать каждый прохожий?
Но явился сначала не человек, а страшной величины поднос, на котором было много всякого добра: кулич и баранки, апельсины и
яблоки, яйца, миндаль, изюм… а за подносом виднелась седая борода и голубые глаза старосты из владимирской деревни
моего отца.
Старуха
моя начала было говорить, что нужно наперед хорошенько вымыть
яблоки, потом намочить в квасу, а потом уже… «Ничего из этого не будет! — подхватил полтавец, заложивши руку в гороховый кафтан свой и прошедши важным шагом по комнате, — ничего не будет!
Очень хотелось ударить его ногой, но было больно пошевелиться. Он казался еще более рыжим, чем был раньше; голова его беспокойно качалась; яркие глаза искали чего-то на стене. Вынув из кармана пряничного козла, два сахарных рожка,
яблоко и ветку синего изюма, он положил всё это на подушку, к носу
моему.
— Твои воспитанники не только снимают через забор
мои наливные
яблоки, бьют сторожей садовника Лямина (точно, была такого рода экспедиция, где действовал на первом плане граф Сильвестр Броглио, теперь сенатор Наполеона III [Это сведение о Броглио оказалось несправедливым; он был избран французскими филеленами в начальники и убит в Греции в 1829 году (пояснение И. И. Пущина).]), но теперь уж не дают проходу фрейлинам жены
моей».
— Так я скажу, дуся, лакею, чтобы он отнес
моей подруге сладкого и
яблок? — приставала Вера.
Вынув из кармана два
яблока, назначавшиеся для расплаты с
моею постыдно бежавшей армией, я подал одно из них Валеку, другое протянул девочке. Но она скрыла свое лицо, прижавшись к Валеку.
Живновский (вступаясь в разговор). Вот вы изволили давеча выразиться об ананасах… Нет, вот я в Воронеже, у купца Пазухина видел
яблоки — ну, это точно что
мое почтение! Клянусь честью, с вашу голову каждое будет! (Налетову.) Хотите, я семечек для вас выпишу?
Только что прихожу домой с пятком освященных после обедни
яблок, как на пороге ожидает меня встреча с некоторою довольно старою знакомкой: то сама попадья
моя Наталья Николаевна, выкравшись тихо из церкви, во время отпуска, приготовила мне, по обычаю, чай с легким фриштиком и стоит стопочкой на пороге, но стоит не с пустыми руками, а с букетом из речной лилеи и садового левкоя.
— Значит, и
моего «
Яблока раздора» не читали?
На
моих глазах он превратился в буфетчика. Одет в пиджак, через шею серебряная цепь с передвижной подковой, с голубой эмалью, которую я еще помню на его хозяине Кулакове лет двадцать назад: это хозяйский подарок. Семка увел меня в свою каморку за посудным шкафом, принес бутылку елисеевского портвейна, две рюмки и пару антоновских
яблок.
Как-то вечером я тихо шел садом, возвращаясь с постройки. Уже начинало темнеть. Не замечая меня, не слыша
моих шагов, сестра ходила около старой, широкой яблони, совершенно бесшумно, точно привидение. Она была в черном и ходила быстро, все по одной линии, взад и вперед, глядя в землю. Упало с дерева
яблоко, она вздрогнула от шума, остановилась и прижала руки к вискам. В это самое время я подошел к ней.
О, согласитесь, Настенька, что вспорхнешься, смутишься и покраснеешь, как школьник, только что запихавший в карман украденное из соседнего сада
яблоко, когда какой-нибудь длинный, здоровый парень, весельчак и балагур, ваш незваный приятель, отворит вашу дверь и крикнет, как будто ничего не бывало: «А я, брат, сию минуту из Павловска!» Боже
мой! старый граф умер, настает неизреченное счастие, — а тут люди приезжают из Павловска!
Пропала батенькина мука и четыре золотых за
мое учение!" — так рассуждал я, пожирая
яблоко, скрываемое мною в рукаве, куда я, запрятав рот с зубами, там ел секретно, чтобы не приметили братья.
Дальнейшее наше знакомство тут и прекратилось, потому что картина упала перед нами. Все встали, встал и я; все пошли, пошел и я в прежнее место. Но
мои соседи по зрительству были люди другой комплекс ции, нежели прежние: они не пили пуншу, ели
яблоки, кои и я ел, обтирались, вышедши из душной залы, обтирался и я."В театр, в театр!"закричали они и побежали. Пошел и я медленно, рассуждая:"ну, уж этот театр! буду его помнить!"Купил снова билет и снова заплатил полтора рубля.
— Один, два, три… — считал Аристид Фомич, — итого нас тринадцать; нет учителя… ну, да еще кое-какие архаровцы подойдут. Будем считать двадцать персон. По два с половиной огурца на брата, по фунту хлеба и мяса… недурно! Водки приходится по бутылке… Есть кислая капуста,
яблоки и три арбуза. Спрашивается, какого дьявола еще нужно вам, друзья
мои, мерзавцы. Итак, приготовимся же пожирать Егорку Вавилова, ибо всё это — кровь и плоть его!
Про самое старуху всякий вам скажет: маята
моя изо всей вотчины, хуже всякого потерянного мужика, — хитрая, злобная, грубая; а дочка тоже-с,
яблоко от дерева недалеко падает, с двенадцати лет пошла, может быть, на все четыре стороны.
Я, разумеется, изъявил радостное согласие править эту почтовую службу — и мы, завершив большую прогулку, возвратились домой, где нас ждал в средней комнате накрытый на два прибора стол. Обед состоял из двух скромных, но вкусных блюд, и
яблока вместо десерта. За столом нам служила та же Бригита, то есть та же женщина в темном платье и белом чепце, которая принесла самовар в минуту
моего приезда и которая была нашей кухаркой и горничной.
Наливные
яблоки на тенистых деревьях нашего сада, Милка, изнывающая от летнего зноя у своей будки… а на крылечке за большими корзинами черной смородины, предназначенной для варенья, —
моя милая, кроткая мама.
Анна Фоминишна,
моя попутчица, старалась всячески рассеять меня, рассказывая мне о Петербурге, об институте, в котором воспитывалась она сама и куда везла меня теперь. Поминутно при этом она угощала меня пастилой, конфектами и
яблоками, взятыми из дома. Но кусок не шел мне в горло. Лицо мамы, такое, каким я его видела на станции, не выходило из памяти, и
мое сердце больно сжималось.
— Ро… родился я в Там… там… бове… Родители
мои были не знатны и страшно бедны… Я тебе расскажу, что я за птица. Ты ужаснешься. Постой… Увидишь… Я был нищим… Будучи мальчиком, я продавал
яблоки… груши…
Всегда умиляло и наполняло душу светлою радостью го, что у каждого человека есть свой ангел-хранитель. Он невидимо стоит около меня, радуется на
мои хорошие поступки, блистающим крылом прикрывает от темных сил. Среди угодников были некоторые очень приятные. Николай-угодник, например, самый из всех приятный. Ночью под шестое декабря он тайно приходил к нам и клал под подушку пакеты. Утром проснешься — и сейчас же руку под подушку, и вытаскиваешь пакет. А в нем пастила, леденцы,
яблоки, орехи грецкие, изюм.
— Я тебя узнаю, ты в самом деле благородная Магна, дочь Птоломея, в садах которого я с позволения твоего отца не раз забавлял тебя в детстве
моими играми и получал из твоих ласковых рук монеты и пшеничный хлеб, изюм и гранатовые
яблоки!
(Вслух.) Вообразите, Софья Андреевна,
моя супружница изволила заказать ландо, да приказала мне купить четверку серых в
яблоках… такая мода, говорит, у знатных людей — серые в
яблоках…